Драматургия и технологии современного образования

— Тьюторское сопровождение — это процесс, в результате которого учащийся осознает свою образовательную ситуацию, учится формулировать свой запрос к системе образования. Занятия с тьютором не похожи на занятия с репетитором, который учит определенному предмету. Во-первых, форма занятия может изменяться из раза в раз: тьюториал (индивидуальный/групповой), коуч-сессия, игра, съемки фильма или работа над проектом, образовательное путешествие, профессиональная проба. Во-вторых, позиция тьютора безоценочна — в работе с ним ребенку не надо давать правильные ответы.

— Да, все действительно так, но дело в том, что изначально мы оба интересовались сферами деятельности друг друга. Мне очень интересно про городскую среду, про городские парадоксы, все, что сейчас называется «страшным» словом Урбанистика и уже успело порядком надоесть. Проще говоря, мне просто нравится думать про Город. Ольга же, помимо того, что архитектор, в течение нескольких лет занимается различными детскими проектами. В июле 2015 года нас познакомил Макс Любавин, наш общий знакомый. Ольга тогда искала кого-то, кто разбирается в педагогике. Мы встретились на одном из ее объектов, я помог ей составить программу для Дома Культуры «Стимул». Скажу честно, программа тогда по определенным причинам не случилась, но случилось самое главное, мы подружились и стали вместе что-то делать.

— По поводу технологии — здесь ничего нового нет. Есть такой термин «педагогические технологии» — по сути, калька из промышленного словаря, технология производства. Например, технология покраски тканей описывает, какие конкретные шаги нужны, чтобы покрасить ткань — то же самое в педагогике. Люди во всем мире разрабатывают технологии педагогические: надо сделать 1, 2, 3 и тогда я получу результат. Технология образовательного путешествия, например, разрабатывается уже 20 лет: есть определенные этапы и определенные вопросы и материалы для этих этапов. Выполняя все по технологии, вы сделаете хорошее образовательное путешествие.

Драматургия же появляется, когда мы начинаем смотреть на занятие с точки зрения не преподавателя, а учащегося. В этом смысле она мало отличается от того, как это мыслилось в древнегреческом театре. Некий экшн, какое-то действие, драма. Все, что происходит на занятии, можно программировать и потом размышлять, что работает, а что нет. Разговор о драме возникает в тот момент, когда мы смотрим на пользовательский опыт учащегося. Тогда мы видим, что, действительно, есть драма и есть ее составляющие: знакомство, завязка/проблематизация, развитие, кульминационные моменты, финал — и все это сопровождается различными переживаниями. С точки зрения педагогики, можно говорить еще о циклах обучения, когнитивных процессах, но метафора драма мне более созвучна.

— Нет индивидуальной драмы. Драма — это диалог персонажей. Я бы употреблял понятия «индивидуальный маршрут» или «пользовательский опыт», «трекинг», или отслеживание учащегося. Это данность в современной теории обучения — прогрессивный мир мыслит категорией индивидуализации в образовании. Это, конечно же, отличается от идей, которыми вдохновлялась массовая советская школа, цель которой, помимо прочего, состояла в воспитании идеологически верного населения, разделяющего ценности коллективизма.

— Такой человекоцентрированный подход пока нам еще не очень понятен.
Да, он кстати так и называется Human centered design, когда человек поставлен в центр внимания. В России это тоже есть, причем давно. Давно говорят про личностно-ориентированное обучение, но чаще говорят с точки зрения индивидуального подхода. Сейчас же стараниями ученых нашего университета (МПГУ), Института Стратегии Развития Образования РАО вводится понятие «индивидуализации образования». Есть индивидуальный подход, это то, как мы работаем, а индивидуализация это принцип дидактики, когда мы проектируем занятия таким образом, что каждый участник занятия своим способом взял то содержание, которое нужно ему, в котором он видит личностный смысл.

— Да, все так, как ты говоришь. Мы программируем занятие, создавая учебные ситуации, когда учащемуся надо решать нестандартные задачи, опираясь на предметные знания. Проще говоря, гвоздь можно забить не только молотком, а портрет изобразить не только маслом (да и вообще, что нынче считать портретом? Фрагмент лица, изображенный на картине, тоже своего рода портрет — это автор его так видит). Такая же логика в наших занятиях. Ребенок выходит в авторскую позицию, он так видит. А мы, как организаторы занятия, рефлексируя вместе с ребенком опыт, который он пережил, обращаем его внимание на то, как именно он провел это время с нами — чего хотел достичь, чего он достиг на самом деле, какие трудности встретил, как избежать этих трудностей впоследствии. Программа в таком случае выстраивается рамочно, во многом избыточно — при этом мы не ставим перед ребенком задачи освоить максимум. Мы обозначаем, что познание безгранично, и учащийся сам должен уметь определить для себя — что и как он освоит. Это очень серьезная, долгая работа. Увы, школа редко работает в такой логике. Это логика антропологического подхода в образовании.

— Мы с Ольгой часто это обсуждаем, и она тоже склоняется к междисциплинарным подходам. Мне родители говорят: «Вот ты же учитель…» — а я уже давно не учитель. Например, к нам на «Летнюю Школу» в мастерскую «Образование» приезжают люди, которые далеко не просто учителя. Есть учителя, которые держат дизайн-бюро, есть учителя, которые философы спорта, есть учителя, которые параллельно разрабатывают онлайн-курсы для Фоксфорда и Арзамаса, есть учителя - известные архитекторы. И Ольга тоже далеко не единственный архитектор, который занимается чем-то, помимо архитектуры. Имея такой различный опыт, наши учителя могут его транслировать. Это один из тех супер-навыков 21 века, которые нужно воспитывать в детях. Школа не всегда это позволяет сделать, потому что массовая школа зачастую дает предметы разрозненно, которые в голове у ребенка не пересекаются, или дает, например, проектную работу, которая, по идее, призвана объединить знания из разных областей. К сожалению, не во всех школах проектная работа действительно выполняет эту функцию. Часто понятия подменяются, и сделать проект означает просто сделать презентацию. Такой продукт судят не по тому, как ребенок работал, они не смотрят его проектный дневник или что-то еще… Конечно, я сужу только по тому, что я видел за 5 лет работы в этой сфере. Существуют места, где люди грамотно устраивают проектную работу, нормально оценивают такую работу, но в общей массе все грустно.

— Мы не в контрах, более того, я могу сказать, есть школы, которые приглашают нас к сотрудничеству, чтобы что-то сделать.

— Я не особо сдерживаюсь.

— Мы будем рады продолжить и развивать дружбу с Циферблатом и Дачей Циферблата. Мы планируем продолжать серию мероприятий от МЕСТО: на Даче и довести нашу работу до некого логического завершения. Воркшопы будут проходить раз в месяц, поэтому следите за объявлениями и приезжайте поучаствовать вместе с детьми.